Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

Фландрия, сентябрь 1788 года

Федор остановил лошадь и посмотрел на величественные, серого камня развалины на высоком холме. Вокруг были леса — густые, играющие золотом, рыжие листья лежали на сухой траве. Он вдохнул терпкий, осенний запах:

— На Урале так же было. Мы с Марьей по грибы ходили, собрали что-то, а потом, — он мимолетно улыбнулся, — устроились под сосной. Господи, — рассердился он, — да о чем это ты, Федор Петрович? Забудь, Дэниел тебя в Америку зовет, уголь там у них, в Виргинии искать. Ты Россию и не увидишь больше.

— Вот это и есть Мон-Сен-Мартен, — вздохнул сзади месье Лануа, главный инженер компании.

— Месье Корнель, а что, — он помялся, — месье де ла Марк не собирается в Европу возвращаться?" Он повел рукой в сторону равнины: "Раз мы одну шахту уже эксплуатируем и вторую — закладываем? Все же, — Лануа снял фуражку и почесал светловолосую голову, — нехорошо, когда замок без сеньора стоит, все запущено.

— Сеньора, — хмыкнул Федор. Мягко развернув лошадь, он стал спускаться с холма. "Сейчас другое время, месье Лануа. Во Франции все бурлит, третье сословие в Генеральные Штаты будет избираться, а вы все за своего сеньора держитесь".

Лануа обернулся на замок и покраснел: "Так издавна было, месье Корнель, со времен Арденнского Вепря, и еще раньше. Мы свободные люди, крестьяне землю арендуют, а все равно, — упрямо повторил Лануа, — месье Виллем — наш сеньор".

— Может и вернется, — Федор проехал по каменному, горбатому мосту над быстрой рекой. "Питер мне писал, — он вспомнил, — тот самый синьор Теодор, архитектор, этот замок восстанавливал". Они миновали маленькую деревню — пять домов, постоялый двор, и церквушка, — и выехали на дорогу, что вела к Льежу.

Холмы остались позади, вокруг них лежала равнина. Федор, прищурившись, увидел на горизонте террикон шахты "Луиза".

— Я смотрю, — повернулся он к Лануа, — у вас тут сахарной свеклы много стало. Пшеницу не сеют больше?

— Выгодней, — молодое лицо инженера расплылось в улыбке. "Мой старик на свекле столько зарабатывает, что всем моим сестрам грозится приданое дать. У меня же еще четверо младших, месье Корнель, — Лануа смущенно рассмеялся, — и все девочки".

— Я помню, — ласково сказал Федор.

— И хватит меня благодарить за то, что я вас на эту должность рекомендовал — вы у меня были одним из лучших студентов, месье Лануа, вы мое доверие давно оправдали. А что, — он взглянул на аккуратные, черепичные крыши ферм, — рабочих вы откуда нанимаете, из Льежа?

— Оттуда, из Франции, — ответил инженер. "Как положено — мужчины в забой идут, а женщины и подростки — на вагонетки. Младше двенадцати лет никого не берем, следуем распоряжению хозяина".

Уже подъезжая к шахте, Федор посмотрел на груды угля вокруг сортировочной:

— Пока мы отсюда на телегах все будем вывозить, потом на баржи перегружать, мы только время потеряем. А что делать? Паровая тележка, что Джованни сейчас в Уэльсе испытывает — это прототип. До того времени, как она на рельсы встанет — мы оба умереть успеем. Уголь тут отличный, — он спешился и взял кусок, — лучшего качества.

Лануа отдал лошадей старику сторожу и подошел к Федору: "Попомните мое слово, месье Корнель, — на этом пласте мы не две, а двадцать шахт заложим. Уголь будет всю эту равнину кормить. Де ла Марки теперь до конца дней своих обеспечены".

Они зашли в аккуратную, деревянную раздевалку. Федор довольно хмыкнул:

— Умывальную сделали, молодцы. Сейчас первая смена под землей, та, что в пять утра спустилась? Уже и выходить они должны, — он взглянул на свой хронометр, — через час примерно. Сколько там людей? — он кивнул на шахту.

— Семьдесят человек в забое, пять бригад, — Лануа быстро переоделся в холщовые штаны и куртку: "Месье Корнель, правда, что вас султан Марокко золотой саблей наградил, за особые заслуги перед его страной?"

Федор хохотнул и положил в карман своей куртки пачку свечей и кремень с кресалом.

— У меня одна уже есть, сабля, — он всунул ноги в огромные, растоптанные башмаки, — так что я отказался, месье Лануа. Вторая мне как-то ни к чему. Семейный клинок и то — над камином висит. Ну, — он перекрестил себя и ученика, — с Богом

Подъемник заскрипел. Федор, стоя на деревянной платформе, вскинув голову, проследил глазами за лоскутом голубого, яркого неба.

— Птицы, — он увидел чаек. "Они сюда с Мааса прилетают. Надо будет на обратном пути в Брюссель заехать, кружев купить — для мадемуазель Бенджаман, для Жанны, для Марты. А Элиза, — он усмехнулся, — отбойный молоток просила, только маленький".

— Почти тысяча футов, — сказал Лануа, когда они сходили с платформы. "Холодно тут".

Федор поднял голову и внимательно осмотрел крепления на стенах высокого зала. "Вроде все в порядке, — пробормотал он, поежившись. "А что холодно, — он похлопал Лануа по плечу, — к этому привыкаешь. Канареек везде держите?"

— А как же, — инженер показал рукой в темноту, — у каждой бригады по клетке, на средства компании покупаем.

— Пойдем, — велел Федор, — покажете мне этот новый пласт, а потом поднимемся и на стройку заглянем.

Они согнувшись, пробирались по низкой штольне, с проложенными по ней деревянными рельсами. Откуда-то из непроницаемой черноты загрохотала вагонетка. Федор, прижавшись к стене, закрыв рукой, пламя свечи, увидел груженую тележку.

Грубые колеса сошли с рельс. Откатчица, ругнувшись, не обращая на них внимания, — подлезла спиной под днище, и одним быстрым, ловким движением поставила вагонетку на место. "В ней же триста фунтов угля, — вспомнил Федор. Он обернулся и еще успел увидеть высокую, тонкую фигуру девушки. Волосы ее были спрятаны под ветхим чепцом.

Она толкнула вагонетку за угол. Федор, сжав зубы, заметив стройные плечи, длинные ноги работницы, одернул себя: "Да что это ты, совсем с ума сошел!". Он повел носом: "Странно, цитроном пахнет. Нет, почудилось".

Откатчица на мгновение остановилась. Стерев пот с высокого лба, посмотрев вслед мужчинам, — она дрогнула ресницами. Темные, большие глаза улыбнулись. Девушка, прошептав что-то — заспешила дальше.

Федор распахнул окно своей комнаты и посмотрел на закат, что играл над равниной.

— Лануа к своим старикам поехал, — хмыкнул он, — приглашал пообедать вместе, да ладно, — он взглянул на заваленный бумагами стол, — еще отчет для Виллема надо закончить, Питеру написать, — он повертел в руках искусно вычерченную карту:

— В Уэльсе пусть они и делают канатную дорогу. Рельсы надо проложить по склону холма. Раз шахта наверху стоит, вагонетки сами будут спускаться. А обратно их будут лошади тянуть. Сейчас зайду в трактир, перекушу, и посижу, подумаю — как это лучше сделать.